Сайт историка Сергея Владимировича Волкова

Расстрельные списки: №№ 251-315

251. Червинский Евгений Яковлевич, 1901 г.р., уроженец Симферополя. В 1919-1920 гг. служил рядовым в Белой армии.

252. Чернобай Иван Филиппович, 1892 г.р., уроженец Переяславского уезда, Полтавской губернии. До 1917 г. служил городовым в Ялте.

253. Чернов Федор Петрович, 1889 г.р., уроженец Саневской волости, Алатырского уезда, Симбирской губернии. В 1914-1917 гг. служил рядовым в царской армии; был в австрийском плену; в 1920 г. служил в комендантской команде Белой армии (г. Ялта).

254. Чернявский Георгий Георгиевич, 1894 г.р., уроженец Варшавы, дворянин. Студент 4-го курса Петроградского политехнического института; служил прапорщиком царской армии; в 1919-1920 гг. — подпоручик Белой армии. Проживал в пос. Кикинеиз.

255. Чех Самсон (Семен) Степанович, примерно 1865 г.р., уроженец и житель Ялты, Таврической губернии, бывший подполковник царской армии, кадровый военный. В 1888 г. окончил юнкерское училище в Одессе; с 1886 г. по 1907 г. был на военной службе; член городской думы в Евпатории.

256. Чубко Григорий Самуилович, 1886 г.р., уроженец Тульчина, Брацлавского уезда, Подольской губернии. В 1920 г. служил судебным исполнителем по гражданским делам в суде (г. Ялта).

257. Чудинов Николай Михаилович, 1883 г.р., уроженец Курска, инженер Ялтинского инженерного отдела, бывший титулярный советник.

258. Шадрин Алексей Алексеевич, 1890 г.р., уроженец д. Парецкое, Самарской губернии, учитель, житель Самары. В 1920 г. служил рядовым комендантского батальона (г. Ялта).

259. Шамарин Николай Иванович, 1892 г.р., уроженец Петрограда. Служил рядовым в царской армии, был на Юго-Западном фронте; в 1920 г. — рядовой (шофер) в Белой армии.

260. Шеман Михаил Александрович, 1885 г.р., уроженец Петрограда. Окончил юридический факультет Петербургского университета; служил чиновником государственного контроля горуправы в Петрограде и Керчи.

261. Шиянов Владимир Иванович, 1868 г.р., уроженец Ревеля, председатель союза шахт и заводов Донецкого бассейна. В армиях не служил; с 1918 г. жил в пос. Алупка на даче Олеснициной; тяжело болен.

262. Шкателом Иустин Владимирович, 1895 г.р., уроженец Ново-Александрии, Люблинской губернии (Польша). Студент Харьковского сельскохозяйственного института; в 1920 г. служил писарем комендантской команды в Ялте.

263. Шмидт Владимир Васильевич, 1873 г.р., уроженец Петрограда, дворянин. Окончил кадетский корпус и Павловское военное училище в 1895 г.; служил в Харьковском губернском земстве, чиновник.

264. Шоклендер Лазарь Борисович, 1902 г.р., уроженец Ялты. В 1920 г. служил рядовым в комендантской команде (г. Ялта).

265. Шпилев Иван Егорович, 1886 г.р., уроженец г. Корочаев, Орловской губернии. В 1920 г. служил в госстраже рядовым.

266. Штейн Петр Абрамович, 1876 г.р., уроженец Хмельника, Литинского уезда, Подольской губернии. В 1918-1920 гг. служил рядовым в Белой армии.

267. Штернгольц (Штернгольд) Федор Федорович, 1891 г.р., уроженец Одессы. Окончил юридический факультет Одесского университета; в 1920 г. служил в госстраже стражником (г. Ялта).

268. Щербаков Василий Федорович, 1884 г.р., уроженец Славяновского уезда, Екатеринославской губернии. В 1920 г. служил стражником Ялтинской госстражи.

269. Эман Анатолий Петрович, примерно 1878 г.р., уроженец г. Феллина (Финляндия). В 1902 г. окончил Виленское пехотное юнкерское училище; штабс-капитан царской армии в Симбирске, затем подполковник; в 1918-1920 гг. служил в Белой армии, подполковник комендантского управления.

270. Яковенко Яков Васильевич, 1885 г.р., уроженец с. М. Белоцерковка, Полтавской губернии, чиновник военного времени в Белой армии.

271. Янаки Филипп Антонович, 1888 г.р., уроженец Ялты, Таврической губернии, студент Московского университета.

К материалам описанного выше дела был приобщен список на 44 человека, арестованных в последние дни перед намеченным расстрелом. Естественно, чекисты, действуя в спешке, обошлись в данном случае без заполнения анкет. В результате анкетных данных сохранилось крайне мало. Иногда вообще не указано общественное положение арестованного.

272. Балинский Игнат Иванович, полковник.

273. Бельский Михаил, писарь.

274. Богданов Александр Федорович, исправник.

275. Вашинек Михаил Александрович.

276. Ввальярди Рафаил Иванович, подпоручик.

277. Власов Иосиф Иванович, работник угрозыска.

278. Воробьев Степан Федорович, казак.

279. Григорьев Александр Сергеевич.

280. Гуно Лука Захарович.

281. Даровский Евгений Иванович, полковник.

282. Ершов Данила Иванович, прапорщик.

283. Заруцкий Василий Константинович, городовой.

284. Зубенко Николай Данилович.

285. Иванов Николай Петрович, чиновник.

286. Ивашенко Савелий Иванович, чиновник.

287. Кирпатин Михаил Васильевич, адвокат.

288. Кирьенко Дмитрий Павлович.

289. Китунин Андрей Андреевич.

290. Колишенко Иван Иосифович, подпоручик.

291. Котовский Александр Николаевич, капитан.

292. Кумори Михаил Константинович, стражник.

293. Куртик Павел Кириллович.

294. Люкат Фридрих Иосифович, писарь.

295. Миков Василий Александрович, мировой судья.

296. Моман Никифор Андреевич, прапорщик.

297. Орлов Николай Иванович, поручик.

298. Островский Николай Данилович.

299. Перфильев Василий Иванович, чиновник.

300. Потапов Федор Иванович.

301. Прилуцкий Леонид Васильевич, капитан.

302. Романенко Павел Федорович, чиновник.

303. Сахновский Василий Максимович, стражник.

304. Силич-Полянский Виктор Александрович.

305. Сниткин Ефим Павлович.

306. Степанов Александр Николаевич, полицейский.

307. Теодори Константин Георгиевич.

308. Удоденко Алексей Григорьевич, судебный пристав.

309. Фрелин Анатолий Иосифович, подпоручик.

310. Хомянин Михаил Яковлевич, прапорщик.

311. Циганов Борис Александрович, чиновник.

312. Циганов Ефим Александрович, чиновник.

313. Шальцов Степан Иванович, стражник.

314. Шляпов Владимир Иванович.

315. Яковлев Алексей Петрович, поручик.

Что же происходило во время расстрелов этой массы людей? Неужели ни у кого из красноармейцев не шевельнулось чувство жалости и сострадания к ним, молодым и старым, женщинам и солдатам, еще совсем мальчишкам? Скорее всего, нет. В их отравленных постоянной большевистской пропагандой о беспощадном истреблении «врагов трудового народа» душах преобладала лишь ненасытная жажда крови.

А как вели себя люди в свою последнюю минуту, с каким чувством они оставляли этот жестокий мир? Что было у каждого на душе и что заполняло их сознание перед неминуемой смертью, когда они видели пьяные, наглые и самодовольные физиономии палачей с красными звездами «освободителей» на островерхих башлыках? Вряд ли можно четко ответить на эти вопросы. Допустимо лишь предположить, что невероятный ужас овладел этими несчастными людьми, а вместе с ним пришло возмущение невиданным произволом. Каждый человек в свой последний миг от имени своих детей-сирот, родных и близких, знакомых и незнакомых, от имени предков и потомков обрушил на головы убийц и московских большевистских дирижеров смерти проклятия на все годы их презренного существования. Проклятия тому кровавому нашествию, что, как чума, расползлась по всей стране и теперь пришла в этот Богом хранимый благодатный край. Все свои боли и страдания, любовь и неприязнь, интересы, увлечения и заботы, знания и опыт, всю неповторимость своей личности и индивидуальный мир они взяли с собой в неведомую потустороннюю обитель. Они оставили живым разрывающую сердце память, «...и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем»{3}. Для их близких и друзей закончилось обычное представление о величии человека, его священном праве на жизнь, неприкосновенность, реальную защиту его чести и достоинства. И если кто-то еще воспринимал кричащие лозунги большевиков о «народной власти», несущей свободу, справедливость и законность, то в период дикого разгула террора эти надежды померкли. Люди уже знали о массовых убийствах, а потому страх не покидал их. Ни у кого не было уверенности в завтрашнем дне, возможно, последнем для них на этой земле. В эти дни, казалось людям, сама природа возмущалась. Седыми стали кипарисы и самшит, а голые ветви персиковых и миндальных деревьев опустились к земле еще ниже и беспрерывно гнулись под остервенелым ветром. Бурлило и море, видя варварские деяния непрошеных гостей, и слезы тысяч сирот и вдов залили где-то просторы бывшей империи.

Похожие чувства испытала тогда совсем еще юная четырнадцатилетняя поэтесса Ирина Кнорринг, покидая Крым.

Здесь всё мертво: и гор вершины,
И солнцем выжженная степь,
И сон увянувшей долины,
И дней невидимая цепь.

Всё чуждо здесь: и волны моря,
И полукруг туманных гор...
Ничто, ничто не тешит взор,
Ничто уж не развеет горя...{4}

Во всех городах Крыма в то время прекратилась всякая общественная жизнь, обычная жизнь людей. В условиях невиданного террора, холода и голода даже обычная улыбка воспринималась как элемент далекого и безвозвратного прошлого. Безысходность и тревога овладели Ялтой.

Очевидец последствий чекистского разгрома в Ялте Константин Паустовский в своей «Повести о жизни» довольно зримо описал картину поверженного города в один из зимних вечеров 1921 г.:

Я долго всматривался в берега, отыскивая хотя бы жалкий, тлеющий свет, хотя бы язычок свечи, как свидетельство, что кто-то еще жив в этой пустынной стране. Но кроме мрака, быстро гасившего один за другим зубцы гор, ничего вокруг я не видел{5}.

Все же, пытаясь обнаружить какие-то признаки жизни в Ялте, где до войны он бывал неоднократно, Паустовский сошел с корабля «Пестель», направлявшегося на Кавказ, и, едва разбирая дорогу, через мостик реки Учан-Су по Аутке, дошел до дома Чехова. Нигде ни души. Вокруг царила гнетущая, тревожная тишина, прерывающаяся хлопками редких выстрелов где-то на окраинах. Казалось, что вымер весь город, ставший жертвой пронесшегося над ним губительного смерча, а выстрелами добивают тех, кто случайно не попал в объятия смерти и остался еще жив.

——— • ———

назад  вверх  дальше
Содержание
Документы

swolkov.org © С.В. Волков Охраняется законами РФ об авторских и смежных правах